пришлите новость

БЕЗ ЦЕНЗУРЫ. Валериан Гагин о том, зачем он ходил в политику и о бюрократах

17:30, 12 февраля 2019

Гость ProUfu.ru – Валериан Гагин, директор центра современного искусства «Облака». Разговор об искусстве и политике, без которой первое оказалось невозможно. 

БЕЗ ЦЕНЗУРЫ. Валериан Гагин о том, зачем он ходил в политику и о бюрократах

И.М.: Валериан Гагин – человек, известный своими креативными идеями, креативным пространством, которое он создал в нашем городе. Но начать хочу с политики. В прошлом году ты был замечен среди участников праймериз. Сильно хотел попасть, как я понимаю… Уточни куда? В Госдуму? В «Единую Россию»? Курултай? 

В.Г.: Это был этап предварительного голосования партии «Единая Россия». Куда я традиционно хотел. 

И.М.: Зачем ты туда хотел попасть? Зачем человеку культурному, человеку от искусства в политику? 

В. Г.: Давай начнем с теории, а потом к практике. Это, на самом деле, дает хороший эффект. Любой креативный, творческий город… А почему город должен быть креативным и творческим? Потому что сейчас эра конкуренции городов. Во всем мире. Так вот любой конкурентоспособный, креативный, творческий город, по Чарльзу Лэнгу, должен содержать в себе три фактора.

Первый – талантливые люди. А ты знаешь, Уфа – город талантов. Это наш любимый проект. Второй – творческие организации, которые из идей создают продукт. Третий – политическая воля. Если ничего не просишь, то ничего и не будет. Поэтому, безусловно, к власти нужно обращаться с запросом, не только с жалобами: «Ай-ай-ай у нас лифт не работает», «Ой-ой-ой у нас двор замело снегом». 

_MG_0241.jpg

Так вот, я о том, что власти нужно формулировать запрос. Нет ничего проще, чем прийти туда и сказать: «Ребята, хочу вот такой запрос сформулировать». Какой запрос? Мы хотим видеть Уфу креативным городом, талантливым городом, комфортным для того, чтобы люди могли приезжать сюда, создавать. Городом возможностей, где есть классное, принципиально новое, полезное, интересное, наше любимое городское пространство. Парк искусств, где все находится в постоянном движении, динамике, где живут молодые люди, где все хорошо. Вот с этим запросом приходишь. В любом случае внимание к этому надо привлекать. 

И.М.: У тебя был скорее некий пиар ход, чем… 

В.Г.: Это уже к практике. Да, конечно. Никогда не скрывал, что у меня нет интересов в политике. Лично у меня, как у Валериана Гагина.

И.М.: Слава богу. 

В.Г.: Мне это неинтересно. Не знаю почему, но так сложилось. Первый раз в думских праймериз. Это был классный опыт. Очень интересные люди, которые горят идеями, хотят получить власть. И слава богу, что у них это получается. Это здорово, потому что это еще и ответственность. Серьезная ответственность, которую я не готов нести за все это. 

И.М.: Это имело какой-то эффект, результат? Ты добился того, чего хотел?

В.Г.: Я считаю, что да. Думские выборы, 2016 год. Мы выступили классно, Парк искусств, одобрение, и вдруг мы получаем результат. 31 000 человек поддержали меня и мою платформу. А у меня уже заказана виза, уже билет есть, я улетаю. Потому что, естественно, не рассчитывал на дальнейшую судьбу в политике. По моему мнению, человек, имеющий профильное образование, понимает, что платформа должна быть сформулирована, что у меня нет шансов. И мне говорят: «Слушай, тебе нужно остаться, потому что есть шанс. Сейчас документы уходят в центральный комитет партии, и вполне возможно, что ты входишь последним пунктом в проходной список». В итоге у меня и поездка сорвалась, и ничего не получилось. Это небольшой минус, но огромный плюс. Я познакомился с очень классными, интересными людьми. Это и Рустем Маратович Ахмадинуров, с которым мы пообщались уже плотнее. Я мог чаще говорить ему о проекте Парка искусств, рассказывать, пояснять. Павел Рюрикович Качкаев, Римма Амировна Утяшева, большое количество людей.

И.М.: Ты получил ту аудиторию, на которую пытался выйти. 

В.Г.: Я получил возможность говорить. И надеюсь, что этой аудитории, судя по отклику, проект тоже стал интересен.

И.М.: Расскажи, что теперь с этим проектом. Он же, насколько я знаю, на какой-то стадии застопорился. Сначала очень активно двигался, и все поддерживали, а потом… Все? 

В.Г.: Проект активно двигается, и, слава богу, у нас огромное количество друзей. И тебе спасибо большое, и нашим общественным деятелям, активистам и журналистскому сообществу. Я не видел ни одного противника, а если кто-то выступал с критикой, то мы очень быстро находили общий язык. Мы объясняли, находили компромисс.

И.М.: На словах-то поддержать все рады. Какие-то практические шаги сделаны?

В.Г.: Есть система исполнительной власти, которая требует соблюдения определенных шагов, регламента. То есть ты должен пойти в администрацию города и получить разрешение на проектирование. После этого ты должен совершить шаги, которые мы совершали: всякие изыскания: геологические, которые год шли, социологические исследования, обсудить с сообществом… 

И.М.: Это уже сделано? 

В.Г.: Конечно. Предварительная большая работа. Собственно, само проектирование. Плюс необходимо найти инвесторов, людей, которые вместе с нами готовы осваивать 56 гектаров, эту огромную территорию… 

И.М.: Здесь для наших читателей и слушателей надо сказать, что мы говорим о пространстве Калининского парка. Именно эту территорию хотят занять под Парк искусств. 

В.Г.: Эта территория вошла в проект в 2014 году. Получается продолжение улицы Российской. По документам городской администрации улица должна была продлеваться до Черниковки. С одной стороны, планировалось ближе к проспекту разместить океанариум в 2014 году, с другой страны, 50 гектаров.

Так вот, мы обсуждали разные виды концепций, подбирали потенциальных инвесторов и так далее. Закончилось постановление в 2016 году, мы восемь месяцев его продлевали…

И.М.: Какая бюрократическая тягомотина.

В.Г.: Наконец-то мы в 16-м году его продлили. Параллельно начали делать изыскания с геологами. Каждый сезон, весь 17-й год. В этот момент мы закончили проект. Закончили подбор инвесторов. Инвесторы этого проекта очень классные ребята. Не помню, говорил или нет, это люди, которые хотят построить частную хоккейную школу. Люди, которые хотят построить частную теннисную школу. Кто хочет построить частную футбольную школу с открытым подогреваемым полем. Это люди, которые хотят построить велосипедный центр. Кто хочет построить частную общеобразовательную школу-интернат. 400 мест в школе.

 

И.М.: Это достаточно большое количество людей, с нормальными суммами...

В.Г.: Все вместе они дают 5 млрд рублей. Территория большая, денег достаточно для того, чтобы территорию благоустроить, сделать ее классной, наполненной искусством. Потому что искусство в данном случае это стержень, который объединяет все активности. Люди пришли, приобщиться к высокому, занялись повседневными делами: ребенка в школу отвели, занялись спортом, погуляли и так далее.

Так вот, мы все это сделали в конце декабря 2017 года. После наших настойчивых просьб был проведен градостроительный совет. Это консультационный орган, который назначает определенный срок. Совет нам одобрил. Появился архитектор со своим видением, который посчитал, что территорию до проспекта тоже нужно забрать. Сначала возмущались. Там же еще есть биатлон и Парк Победы. Но проект сдали. Чтобы не ругаться, теоретически, но бог с ним. Есть еще увеличение площади. Давайте мы вторым этапом сделаем. Потому что второй этап этого проекта – вторая новая территория. Она влечет за собой и все изыскания, и такие же сроки, и геологов, и, конечно, инвесторов. Ты же не можешь растянуть. И тут плохо получится, и там. И вроде как договорились, что мы делаем общую концепцию. Надо постановление продлевать, а оно не продлевается. И вот.

И.М.: Ходишь по кругу.

В.Г.: До сегодняшнего дня конкретных ответов не было. Очень надеюсь, что после встречи с главой администрации и с помощью тех коллег, о ком говорил, мы сделаем все просто. Люди что могут делают, просто это не их ответственность, где-то знакомят…

И.М.: Погоди, так была встреча с главой администрации? 

В.Г.: Была встреча с главой администрации Уфы. Проект посмотрел, он ему понравился, отправили на согласование заму по строительству, с которым плотно работаем. Будет встреча, где сможем прояснить все с точки зрения закона. Я не вижу здесь никаких оснований нашей годовой задержки. Вообще, в идеале лучше делать весь город сразу. Мы бы рады, но у нас нет возможности это сделать. 

И.М.: Вы сейчас в режиме ожидания? 

В.Г.: В режиме ожидания. Вчера буквально информация мне пришла, что на инвестиционный час нас пригласят в марте. А в середине, дай бог, снимем уже какие-то вопросы к главе, к Хабирову. Я надеюсь, что проект сдвинется. За пять лет, естественно, и команда устала, и мы подустали, это неправильно.

И.М.: Сразу к следующему вопросу. Тебе не кажется, что это наглядная иллюстрация того, как у нас в принципе относятся ко всему новому, креативному, необычному, свежему? Просто никому ничего не надо.

В.Г.: Давай здесь поглубже все-таки посмотрим. Очень поверхностно сказать, что никому ничего не надо, наверное, не так. Очень хочется сказать, никому ничего не надо, мы такие классные. А если покопаться глубже? У нас система норм выстроена таким образом, система вертикали, что есть контролирующий орган, который приходит, и в случае совершений каких-то действий тут же чиновника наказывает. У чиновника рефлекс, если его действие не получило подтверждение законности в куче инстанций, судебных и прочих. Несмотря на то, что по закону написано, это можно делать. То у него есть риск, что его посадят.

Например, сейчас идет это дело про миллиард, которое освещается. Я ничего не знаю. Мне подконтрольное Александру Анатольевичу Талипову ведомство 8 месяцев не выдавало постановление. Нет у меня желания что-то лепить, но покажите, черт побери, состав преступления. Писали, что претензий ни у кого нет, имущественных претензий у правительства тоже.

_MG_0227.jpg

И.М.: Ты хочешь сказать, что они настолько повязаны по рукам и ногам этим контролем, что просто перестраховываются даже в элементарных вещах.

В.Г.: Правоохранители ищут преступления.

И.М.: Правильно делают. 

В.Г.: Что правильно делают? Есть закон об органах Российской Федерации. Там первым пунктом первая обязанность – находиться на контроле прав и законных интересов граждан, а не искать правонарушения. 

И.М.: А, ты об этом, что они копают именно туда. 

В.Г.: Я не понимаю почему, условно дело того же Филиппова… Там же людей расселили. Права и законные интересы граждан соблюдены. Если есть превышение, расскажите, что это превышение. Там нет дела на миллиард, есть некомпетентность, еще какие-то вещи. Вопросов нет, говорится о том, что деньги похитили. Ну, конечно, чиновники будут находиться в состоянии шока. Когда им нужно делать какое-то новое движение. А Парк искусств – это новый проект.

И.М.: Ты оправдываешь чиновников. 

В.Г.: Я говорю о реальности. Есть закон, есть исполнение закона. Закон императивен, можно только так, а по-другому нельзя. И таких законов минимальное количество, а есть позитивная норма, что так нельзя, все остальное можно. Из позитивной нормы правоохранители высасывают уголовные дела для того, чтобы обеспечить себе выполнение показателей. Это неверно, исполнитель не может трактовать закон, он должен его исполнять. 

И.М.: Ты хочешь сказать, что именно из-за этого проект и встал? 

В.Г.: Я считаю, что система в комплексе не работает. Частично можно отрегулировать, но глобально, почему появляется страх, почему появляются отписки, почему появляются какие-то совещания – невозможность принять единоличное решение. Потому что есть всегда страх, что ты что-то сделаешь, а потом тебе за это прилетит. Обвинят в совершении уголовно наказуемого деяния и посадят в тюрьму. Я был бы в состоянии разлада с самим собой, если бы я там работал. 

И.М.: Хорошо, а что насчет идеи музея графики? На каком она сейчас этапе? 

В.Г.: Идея на этапе нахождения коллекции в Москве у наших партнеров, это компания «Артгид». Я уверен, Виктор Гитин (мы с ним виделись год назад) поддерживал нас. Мы планировали это разместить как раз в парке скульптур, на одной из своих будущих площадей. Потому что это прекрасная коллекция, классные вещи. Ты же знаешь, мы занимаемся еще и диджитал-артом, когда у тебя есть база, можно уникальную штуку нарисовать для проекта, комбинировать это, делать классно. Чем больше интересных проектов приходит в Уфу, тем больше интересных путей. Надеюсь, что все получится. Это вопрос не одного года. 

И.М.: Место под этот музей уже тоже есть?

В.Г.: Мы спроектировали отдельный корпус в Парке искусств. 

И.М.: Возвращаясь к теме культурного пространства в городе, есть феномен Перми, куда приехал однажды Марат Гельман, там началась потрясающая движуха в арт-пространстве: выставки, перформансы, синтетическое искусство. Все просто кипит, и Пермь у всех на устах. В Уфе, как мы с тобой уже говорили, есть масса творческих людей, но почему-то мы, наверное, все-таки Пермь пока не догнали. Почему так? 

В.Г.: Во-первых, мы нагнали уже давным-давно. 

И.М.: Ты оптимист! 

В.Г.: Я реалист. Уфа – город талантов, и программа «Парк искусств» на «Эхе Москвы» выходит два с половиной года. Плюс пять лет деятельности. Это огромное количество людей. Для многих, для кого искусство это нечто статичное, например, музейные полотна, классический театр, то, наверное, да. Хотя успехи Русской драмы, успехи Оперного театра, успехи Башкирской драмы налицо. Вот «Зулейха» в Москву уехала. 

И.М.: Один успех. 

В.Г.: А Лера Лесонен? Вчера была в гостях. По ее текстам ставят спектакли в Москве. Наших деятелей приглашают по всем регионам, по крайней мере по башкирским, ставить спектакли. Аншлаги в Баштеатре и Башопере! Не пробиться, не купить билет. Это ли не успех? Это успех классического искусства. Музей Нестерова какие классные вещи делает.

И.М.: В последнее время действительно замечательные коллекции.

В.Г.: Плюс в современном искусстве движуха, связанная с Артманом, постоянно поддерживаем разные интересные вещи. Но если говорить про федеральный уровень. А рэп почему не искусство? Когда был Шевчук, и его отсюда выгонял господин Шакиров. Вот тогда считалось, что то, что делает Шевчук – это не искусство, а потом это стало классикой. Когда была Земфира, которая не нашла здесь поддержки и понимания, уехала в Москву, то считалось, что какую-то ерунду делала. А это нашло понимание и признание в сердцах миллионов.

Так вот рэп сейчас нашел понимание и признание в сердцах миллионов. Посмотрите на просмотры в «Ютубе». Не важно, что вы думаете, искусство это или не искусство, важно, что люди в количестве двадцати миллионов посмотрели и порадовались, увлеклись чем-то. Это ли не искусство? Если искусство призвано назидать, то, наверное, я не занимаюсь этим. 

И.М.: Я очень далека от темы. У нас есть уфимские звездные рэперы?

В.Г.: Boulevard Depo, Face, Morgenshtern…

И.М.: И никто не уезжает из города за славой в Москву?

В.Г.: Они вынуждены уезжать, потому что их пишут в Питере, продюсируют в Питере, в Москве. У нас нет подходящей среды.

И.М.: Это нормально для музыкантов, для артистов продвигаться дальше. 

В.Г.: Главное, чтобы они возвращались, не важно, куда они уедут. 

И.М.: Я к тому, чтобы они возвращались и видели: здесь жизнь тоже бурлит и что-то происходит. 

В.Г.: Я назвал только самые громкие имена. Таких ребят огромное количество. Я не со всеми общаюсь, с кем-то общаюсь очень тесно, но иногда происходит разрыв кластера. Это сообщество людей, которые создают новый продукт. И вдруг в какой-то момент мы понимаем, что у нас в этом сообществе есть ребята, которые пишут песни, читают рэп, у них огромное количество просмотров. Они одновременно занимаются совершенно каким-то другим делом. Они подрабатывают, стригут, и у них 200 тысяч просмотров. 

И.М.: Центр «Облака». Я вас знаю и люблю уже пять лет. Вы до сих пор были единственной креативной площадкой в городе. Но скоро у вас появится конкурент. Не знаю, можно ли так говорить? Еще одно творческое пространство в Уфе – я говорю про «Арт-квадрат». Не боишься ли ты, что они к себе перетянут часть аудитории, ведь тоже планируют заниматься художниками, предоставлять дизайнерам места. Или ты считаешь, что в историческом центре будет больше бизнес-история? 

В.Г.: Там, где нет бизнеса, нет развития. Невозможно же заниматься чем-то без экономики. Если ты создаешь какую-то гадость, которая людям непонятна и непокупаема, рано или поздно тебя засмеют. 

И.М.: Я это понимаю, но мне кажется, это некое конкурентное пространство для вас. 

В.Г.: Конкуренции в принципе в этом сегменте быть не может. Потому что в современном мире нематериальной экономики есть два тренда. Первый тренд – доходы от материальных активов будут снижаться. Всегда. У тебя есть недвижимость, через 10 лет она будет стоить дешевле, приносить меньше денег. Это закон. В свое время, чтобы быть богатым человеком, лет 200 назад, нужно было владеть огромными землями, крепостными крестьянами, плугами, лошадьми и прочим. Сегодня не надо. Сейчас достаточно своей головы и компьютеров. И можно очень неплохо заработать.

Так вот, со временем ценность материальных активов будет становиться все меньше и меньше, а ценность нематериальных активов будет становиться все больше и больше. И конкуренция нарастает, и талантливых людей становится больше. Поэтому мы работаем в сегменте нематериальной экономики, мы собираем людей. Это сообщество свободное, если эти люди не могут реализоваться у нас, в нашем квартале, они должны иметь возможность реализоваться в другом. И чем больше таких, тем лучше.

А что касается «Арт-квадрата», есть же экономика. Если говорить территориально, кто-то считает, что «Арт-квадрат» выигрывает. Я так не считаю. Знаю, что по экономике мы выигрываем. Арендные ставки, например. Вот у нас земля дешевле. Все это нормальная вещь…

И.М.: Я про то, что все-таки хочется со временем расширяться. И нет ли желания быть некой Эрартой в Уфе, иметь много-много этажей, огромные площади, чтобы современное искусство было представлено, грубо говоря, не на тысяче метров, а на пяти тысячах?

В.Г.: Конечно, хочется. А для чего проект-то делали? Мы вообще пришли с тремя гектарами. Дайте три гектара земли, мы построим 30 тысяч квадратных метров. Но не было такой площадки.

И.М.: То есть центр современного искусства «Облака» имеет продолжение в Парке искусств.

В.Г.: На новом уровне. Другое дело, что и в Зеленой роще закрывать не надо. Он прекрасно функционирует, у него есть своя аудитория. У людей тренд на развитие. Чем больше ты создаешь качественного контента, который не сразу погружает человеку в незнакомую сферу, а вовлекает, пробуждает интерес. Вот чем эффективнее ты это делаешь, на понятном языке, тем больше у тебя людей. Потому что тренд самореализации будет еще в ближайшие 10-20 лет. Современное поколение. Мы на них, собственно, и ориентированы. 

И.М.: Скажи, тебе лично чего не хватает в Уфе как горожанину, как жителю нашего города? Какого пространства? И что как житель хочешь здесь улучшить, преобразить? 

В.Г.: Мне хотелось бы, чтобы было как можно больше счастливых и радостных людей. Но это не делается только архитектурными решениями, не делается комфортной средой.

Очень хочется, чтобы у нас были классные вузы. Вузы, куда люди приходят не получать диплом от безысходности, а получать знания. В наших институтах работают классные преподаватели. Они увлечены своим делом, но подушевое финансирование не дает возможность отчислить 70% людей, которые не успевают. А если ты не успеваешь, ты дискредитируешь образование. То есть, если человек в конкуренции проиграл, он должен быть отчислен. Это справедливо?

И.М.: Конечно.

В.Г.: А у нас не отчисляют. 

И.М.: Они лишатся финансирования.

В.Г.: Московские вузы могут себе это позволить, наши нет. Почему? Не знаю. Это нужно быть внутри системы. Но мне очень обидно, что наши не могут работать, из таких маленьких вещей складывается общий климат. Мне хочется, чтобы для огромного количества молодежи, а у нас 50% людей в городе до 35 лет, была возможность получить очень качественное, востребованное образование.

И.М.: На лекции «Бизнес-грабли» ты делился таким любопытным опытом, хочу тебя попросить рассказать. Очень коротко, как ты обжегся, на чем? 

В.Г.: Когда ты делаешь какое-то дело, ты должен быть готов к риску, к каким-то потерям. Это нормально. В любом бизнесе есть потери. Мы, когда открывали все это, видели, что у нас есть три источника дохода, на которых мы сможем развиться. Первый – мы планировали собрать сообщество и собирать деньги от аренды. Это мы сделали очень быстро, ребят набрали, поскольку мы находились в начале формирования индустрии. Второй – это арт-рынок развития. Мы вообще планировали, что будем продавать на миллион рублей в месяц. И третий – мы планировали быстренько сделать это Парком искусств.

_MG_0278 (1).jpg 

И.М.: Романтиками были пять лет назад.

В.Г.: Были романтики, причем с запасом. За год не сделаем, за три сделаем. Так вот, с арендой все хорошо пошло, и все наши планы выполнялись до 2014 года.

И.М.: Санкции. 

В.Г.: Ничего страшного. Просто по времени чуть дольше. С картинами вообще все понятно – миллион планировали, сейчас продаем вместе с Романом на 60 тысяч в месяц. Выставочная деятельность. У нас на площадке вырос отдельный проект, отдельный бизнес – мультимедийная галерея. Это бизнес, который сам себя, собственно, развивает. Это совершенно автономный продукт посредством того, что очень серьезно инвестировали в выставки. Эксперимент, потому что нельзя все смешивать. Парк искусств – это шедевр. Я уверен, что в каком-то виде Парк искусств в городе будет. Вне зависимости от того, какое решение будет принято. 

И.М.: Ты обмолвился, что команда устала. Устала ли она настолько, чтобы окончательно перестать этим заниматься? 

В.Г.: Вот будет ответ «нет», и мы перестанем биться в закрытую дверь. Есть масса других дверей для бизнеса.

По поводу парка. Это такое огромное количество людей, такое количество энергии, которое мы вложили, такой огромный уровень поддержки проектов, я очень благодарен друзьям. Безусловно, этот системный бюрократический аппарат, уверен, будет побежден, будет трансформироваться, меняться для того, чтобы как минимум следующим проектам было легче преодолевать эти барьеры. Когда-нибудь мы придем к тому, как сейчас в Германии, если будет дано «добро», то за 294 дня все нужно построить.

 

Следите за нашими новостями в удобном формате - Перейти в Дзен , а также в Telegram «Однажды в Башкирии», где еще больше важного о людях, событиях, явлениях..
ПОДЕЛИТЬСЯ






важное