пришлите новость

«Это маленькая война»: репортаж ProUfu из «красной зоны» COVID-госпиталя в Уфе

10:00, 14 мая 2020

Мы побывали в «красной зоне» COVID-госпиталя в Уфе, открытого на базе ГКБ №8, пообщались с пациентами, побывали в реанимации, а также посмотрели, как живут и работают врачи. 

«Это маленькая война»: репортаж ProUfu из «красной зоны» COVID-госпиталя в Уфе

Одной из первых под COVID-госпиталь была перепрофилирована Уфимская городская клиническая больница №8, которая находится в Черниковке. Целый хирургический корпус с 25 марта за неделю был полностью отдан под оказание помощи тяжелым и крайне тяжелым больным новой коронавирусной инфекцией. Пациентов хирургических отделений перевели в больницу №13, а в помещении поликлиники, которое соединяется с хирургическим корпусом, было устроено общежитие для медиков. Пациенты поступают через два входа: один для тех, у кого подозревают коронавирус, а другой – для тех, у кого он подтвержден. В таком режиме больница работает уже полтора месяца.

 

«Входим через шлюзы»

Первый шлюз находится на входе в поликлинику-общежитие. Это помпезное здание, выстроенное пленными немцами в сталинское время. В коридорах хранятся ящики с бутылками воды. Когда сотрудники выходят из красной зоны, сразу же бегут пить. Вода – самый ценный товар. После СИЗов.

Поднимаемся по винтовой лестнице на второй этаж. Идем по длинному коридору теперь уже общежития. На двери надписи специалистов – УЗИ, терапевт, невролог… Теперь они неактуальны, потому что это уже не кабинеты, а комнаты общежития, в котором живут медики.

Есть кухня, где можно сделать себе кофе, заварить чай, приготовить еду, которая хранится в холодильнике. Есть душевая, прачечная и даже мини-компьютерный клуб – там в основном сидят студенты и ординаторы, которые прибыли на помощь медикам.

– Тут есть все, – говорит Мурат Галин, хирург высшей категории, ныне он выполняет функции коменданта общежития, психолога и даже грузчика. Профессию пришлось поменять многим – временно.

Возражаем ему:

– Это все равно не дом.

– Конечно.

Длинными извилистыми коридорами подходим к месту дезинфекции белья. Далее – комната для переодевания.

IMG_20200507_145500.jpg

Здесь сотрудники переодеваются из обычной одежды в противочумные костюмы. Все аккуратно сложено, все чистое. Скромно, но надежно.

– Наше ноу-хау, – говорит медсестра о балаклаве, которую надевают на голову под капюшон защитного костюма. Это просто кусок ткани, в котором сделана прорезь. Надеваем спецкостюм, все как положено. Последний штрих – намотка скотчем прорезей.

На стене надписи: «Не забудьте сходить в туалет», «Наденьте памперс». За время пребывания в грязной зоне не будет возможности снять комбинезон. Мы решили пока не испытывать подгузник. Переодеваться помогает медсестра. Она и провожает к шлюзу.

IMG_20200507_150741.jpg

Одевание – Елена Саетова, медсестра, дежурит по 6 часов – перед шлюзом.

Шлюз в больнице №8 – это крытый переход между поликлиникой и хирургическим корпусом. Именно там, в коридорчике, огражденном с двух сторон пластиковыми дверьми, врачи раздеваются. Вход тоже через эту зону. Здесь дежурит другая медсестра, она окончательно провожает из чистой зоны в грязную. Через 20 минут ее смена закончится, и она второпях выбежит. Ее лицо будет в глубоких потеках от защитных очков.

– А попробуйте «там» 6 часов побыть, тоже побежите, – говорит она и быстро уходит в общежитие.

«Красная зона»

Входим через шлюз и оказываемся в другой реальности. Здесь тишина, прерываемая шорохами костюмов проходящих медиков и топотом их галош. Общаются сотрудники по рации, по телефону через маску и СИЗ это сделать невозможно. Впрочем, здесь нельзя фотографировать, проносить бумаги, телефон.

В Москве врачи выдерживают в красной зоне 8 часов. Здесь – максимум 6. В корпусе нет кондиционеров. А в окна палат врывается теплый май. В помещениях жара. В такую жару стекла очков начинают запотевать почти сразу после прохода через границу красной зоны.

Норма работы составляет 157 часов в месяц, то есть две недели сотрудник отрабатывает, а две – дома.

 

Я замужем за работой

24-летняя Айсылу Башарова неплохо держится по сравнению с более возрастными коллегами. Она говорит, что с самого начала «в зоне» и уходить пока не собирается. На вопрос о семье смеется.

– Я замужем за работой.

Согласно приказу, многие ординаторы и даже студенты были привлечены к помощи. Башарова и есть студентка. Заканчивает клиническую ординатуру, но уже работает врачом-терапевтом в поликлинике, а теперь управляется с коронавирусными пациентами. Также она успевает учиться дистанционно и, конечно, работать. Это неплохой заработок.

 

«Этот вирус отличается от всего, что было со мной»

photo_2020-05-14_09-27-53s.jpg

Заходим в палату. Пациентки хотят рассказать нам свою историю. Обе уфимки старше 50 лет.

– Я не знаю, где я заразилась, – сразу отвечает одна из них. Ее зовут Анна (имя пациентки мы изменили – прим. ред.), ей 52 года. Живет в районе ТЦ Башкирия с супругом, сейчас он на карантине. – Нет догадок даже, может, в магазине. Всегда надевала перчатки, маски, приходя домой, мыла руки мылом, пользовалась санитайзером, все как положено. Но инфекция невидима.

Состояние у нее средней тяжести. Привезли в больницу 2 мая с температурой 39°C. У нее сохраняются проблемы с дыханием, сильный кашель.

– Началось с банального насморка, хотя говорят, это вообще нехарактерно для коронавируса. Но у меня именно так все и было – гайморит с 28 апреля. А 2 мая, когда мне казалось, что я уже выздоравливаю, резко поднялась температура до 38,5 ̊C. Сбивалась плохо. Началась сильнейшая интоксикация – руки и ноги болели, как при артрите, а уже к 3–4 мая появились покашливание и давление в груди. Мне тогда уже стало понятно: что-то не то.

У вас была ранее пневмония?

– Никогда не было, только бронхит и вирусные инфекции. Ничего подобного никогда не ощущала, даже ангину не сравнить с коронавирусом. Это намного тяжелее. Ощущение, будто не можешь вдохнуть полной грудью и так щекотно становится, что сразу начинаешь закашливаться.

Ее соседке 59 лет. Наталья (имя изменено) – из Черниковки. Ездила она всегда только на личном автомобиле, то есть заражение в общественном транспорте исключено. И она тоже не знает, где могла подцепить инфекцию. У нее в анамнезе хронический бронхит. Сейчас чувствует себя нормально, говорит, что внимания врачей хватает, медикаментов тоже. Но заболевание только началось, нужно хотя бы 10 дней, чтобы все оценить.

– Я только в начале пути, – говорит она о себе. – Из признаков могу сказать, что у меня началось все со слабости. Потом кашель. И вдруг – очень высокая температура. И всё, я здесь.

По словам пациенток, их не пугает, что врачи ходят в костюмах. Надо относиться к коронавирусу как к чуме, потому что непонятно, что это за болезнь, говорят они.

Пожелав нашим собеседницам выздоровления, отправляемся дальше.

 

Реанимация

В больнице две реанимации, в каждой сегодня по 5 человек. Это крайне тяжелые. Подходить к ним категорически нельзя, наблюдаем из коридора. Все подключены к ИВЛ. Слышатся характерные громкие вдохи, когда насос дышит вместо человека. Тяжелые звуки. А через распахнутые окна доносится шелест только что распустившейся весенней листвы – музыка жизни.

Пожилой мужчина лежит под аппаратом уже 3 недели. В себя он не приходит давно. Второй пациент – женщина, на вид ей около 70 лет, подключена буквально накануне – до этого лежала в общей палате, и вроде состояние не вызывало опасений, но потом резко ухудшилось.

В другой палате пациенты «полегче», если можно так сказать. Женщина с короткими черными волосами лежит на кровати скрючившись. У нее открыты глаза. Но, кажется, она нас не видит.

– Видите, он действительно существует, вирус этот, – комментирует анестезиолог Сергей Палкин. Сегодня он дежурит в красной зоне и совершает обход пациентов. По его словам, самые тяжелые те, у кого есть сопутствующие заболевания. До сих пор не было ни одного пациента младше 50 лет.

– Не всегда удается спасти, но мы боремся за всех, – признается врач. Его и правда тут хвалят. Как и других. Некоторые пришли в 8-ю больницу из других медучреждений, чтобы поменять смену.

Работа анестезиолога очень тяжелая, физически и морально. Сергею Палкину 39 лет, дома ждут супруга и дети. Скоро его смена заканчивается. Но после работы любого ждёт двухнедельная обсервация. В это время берут анализы, и только потом медики могут обратно вернуться в госпиталь.

IMG_20200507_160608.jpg

В настоящее время реанимация тратит до 80 баллонов кислорода в смену – это обычная месячная норма. В докоронавирусную эпоху уходило 40 баллонов в неделю. Больница в достатке обеспечена аппаратами ИВЛ, проведена замена основного и резервного газопровода. Кислородом оснащены 88 коек.

Выходим из «зоны». Желаем удачи всем сотрудникам.

 

«Не забудьте выкинуть подгузник»

Встречаем в шлюзе медсестру – в замкнутом пространстве она работает 6 часов, встречает и провожает медиков, следит, чтобы все выполнялось в строгой последовательности.

Здесь, как при разминировании. Сначала встаем в галошах на поднос с хлористой водой. Потом медсестра обрызгивает специальным раствором. После каждого прикосновения к костюму обязательно промываем руки хлорсодержащим веществом.

Важны детали и четкое соблюдение правил. Снимаем очки, промываем руки в перчатках, потом маску, снимаем одну пару перчаток, костюм до половины помогает снять медсестра, потом она сажает на стул, затем, уже после снятия бахил, стягивает костюм полностью.

Снимаем вторую пару перчаток, моем руки, обрабатываем. Выход через душ, где снимается балаклава, пижама – и можно переодеваться в свою одежду. Возле душа надпись: «Не забудьте выкинуть подгузник».

«Красная зона» позади.

IMG_20200507_150848.jpg

Далее идем в общежитие и через него в колл-центр.

IMG_20200507_161624.jpg

Колл-центр

Коллектив 8-й больницы считается одним из сильных в городе. В первое время, когда госпиталь только формировали, были разные ситуации – слезы, капризы, непонимание. Но постепенно каждый нашел себе новое место. Например, те, у кого медотвод, или на попечении малолетние дети, престарелые родители, или инвалиды, то есть те, кому надо по той или иной причине ходить домой, работают в колл-центре.

IMG_20200507_161538.jpg

Вот Юлиан Абдуллин – хирург с более чем 10-летним стажем. Теперь работает дежурным ординатором.

– Когда-то был заведующим отделением в ЦРБ, – шутит о нем его коллега, – а вот теперь понизили, стал врачом-ординатором. Я думаю, лучше бы он работал обычным доктором, чем здесь дежурить сутки через сутки…

– Да нет, – уточняет сам «ординатор», – полтора суток здесь, ночь дома.

Вообще, у медиков довольно жесткий юмор.

IMG_20200507_161632.jpg

Вот, тоже опытный врач - Виталий Баскаков. Ловим его в коридоре.

– Ведущий акушер-гинеколог с 25-летним стажем… Бывший…, - представляет его коллега.

– Почему бывший? – спрашивает он с улыбкой.

– Ну, так уже месяц тут на «понижении»…

– Временно, – уточняет он сам.

 

Уходим

Пока выходим во двор, приезжает больничная буханка, тяжело пыхтя и выруливая, встает параллельно крыльцу. Привозит СИЗы из «Башфармации».

IMG_20200507_164346.jpg

Работа и завтра продолжится. Роддом продолжит «рожать», закончится карантин в терапии, введенный из-за того, что был обнаружен пациент с коронавирусом. Корпус продолжит принимать плановых пациентов после перебоя. Все будет, как было. Почти.

COVID-госпиталь в 8 больнице рассчитан на 140 человек. По словам сотрудников больницы, максимальное количество пациентов здесь было 138. В то время привозили сразу несколько десятков в сутки. Но постепенно идет выписка, а пока здесь лежат 65 человек.

По прогнозам Роспотребнадзора пик придётся на середину мая. Потом длительное плато, потом снижение, снижение будет не менее длительным, чем рост. Никто не может точно сказать, как все будет.

– Мы не знаем, когда это закончится.

– Это маленькая война, – говорят нам.

Следите за нашими новостями в удобном формате - Перейти в Дзен , а также в Telegram «Однажды в Башкирии», где еще больше важного о людях, событиях, явлениях..
ПОДЕЛИТЬСЯ






важное