пришлите новость

«Мы кровно заинтересованы в работе УГОКа». Интервью с мэром Сибая Рустемом Афзаловым

13:52, 06 декабря 2019

Во время поездки в Сибай, где ровно год назад стало известно об экологической катастрофе, журналисту ProUfu удалось встретиться с сити-менеджером столицы башкирского Зауралья Рустемом Ахметкаримовичем Афзаловым. Нам удалось детально обсудить сложившуюся обстановку в городе.

«Мы кровно заинтересованы в работе УГОКа». Интервью с мэром Сибая Рустемом Афзаловым

Просторный и светлый кабинет - самый главный в здании администрации города Сибай. Возле стола Рустема Ахметкаримовича – пара стульев, казалось бы, никакого официоза. Кроме флажков и канцелярии замечаю популярную сегодня книжку «Пиши. Сокращай». Рустем Афзалов встречает меня в хорошем настроении и с улыбкой, поинтересовавшись, какими судьбами я оказалась в Сибае.

- Год назад вся республика, и Россия в том числе, узнала об экологической ситуации в Сибае. За ситуацией пристально наблюдали и продолжают наблюдать экологи, политологи, журналисты и самые обычные жители. Хотелось бы узнать, что изменилось за это время и как в Сибае устраняются последствия сложившейся экономической ситуации.

– Мероприятия проходят, исходя из всех намеченных планов, которые были обозначены в рамках встреч с Радием Фаритовичем Хабировым и УГМК-холдингом, с руководством сибайского филиала учалинского ГОКа. Помните, когда-то шёл разговор, что крайние меры – это подтапливать карьер, по сути, эта работа идёт до сих пор. Сейчас третий этап, запланировано подтопление на глубину 40 метров. Сейчас подтоплено порядка 27,7 метров. 

- То есть в третьем этапе уже больше 50% по плану затоплено?

– Да, в этом процессе ничего нового нет. Единственное, можно констатировать, что с момента того, как этот процесс начался, ситуация в городе реально, серьезным образом изменилась в положительную сторону. Это связано и с количеством выбросов диоксида серы. Редко, когда они появляются, но это совсем не то, что было до этого. Понятно, что была проблема, комбинат признался, что была нарушена технологическая сторона вопроса. В связи с тем, что сейчас предприятие городское стоит, не работает, это отражается на индексе промышленного производства города, который у нас на сегодняшний день низкий. Мы даже 100% не добираем.  Добычи нет, соответственно, нет показателей по индексу промышленного производства. Что планирует сделать у нас комбинат? После того, как подтопление достигнет предельного уровня, потом будет процедура мониторинга. Если потребуется дальнейшая процедура подтопления, значит они дальше пойдут. Если нет, начнется процедура отстоя, и ближе к лету воду будут откачивать.

- Насколько я знаю, воду в производстве хотят использовать повторно.

– Поясню из тех познаний, которые у меня есть. Мы говорили о том, что в дальнейшем это будет откачка воды, сейчас комбинат за этот период создает и улучшает свои очистные сооружения. Кроме этого, он ещё будет их наращивать для того, чтобы эту воду очищать и пускать по трубопроводу на хвостохранилище. Что такое хвостохранилище? По сути – отработанная вода после процедуры флотации, где сформировался концентрат, то есть полуфабрика. В процессе флотации, соответственно, используется вода. И вот эта вода идёт на хвостохранилище и обратно. Она нисколько не мешает и может быть использована уже очищенная. Планы вот такие у них. Остатки руды есть, примерно они оцениваются на 10-12 лет добычи под чашей карьера, поэтому было бы хорошо, чтобы они добычу сделали. Но у них есть планы и по карьеру Камаган посмотреть, что ещё там есть. Есть моменты, где они хотят ещё подземным способом работы производить, потому что нужна загрузка обогатительной фабрики, она очень низкая.  Практически три года показатели находятся на уровне 60-65%. Надо их поднимать.

- То есть, сибайский филиал УГОК всё-таки заинтересован непосредственно в промышленной деятельности в данной ситуации?

– Ну конечно, это же связано с людьми, с безработицей. Если они не будут работать, люди будут уезжать. И мы в этом тоже кровно заинтересованы, но, чтобы они это делали с соблюдением всех технологических процессов, которые необходимы при производстве данных видов горных пород. 

- Есть ли какие-то конкретные сроки, пусть даже размытые, через какое время ситуация ещё лучше станет или вообще сойдет на нет? Сейчас уже какие-то единичные ПДК фиксируются, мы это знаем. Понятное дело, что это не 56 ПДК, как было ранее.

- Поймите, эти превышения носят единичный и исключительно кратковременный характер. Если у нас в прошлом году была кратковременно, но часто, то здесь очень редко и очень кратковременно.

- Многие общественники, да и местные жители, говорят о том, что сибайский филиал УГОК планирует расширять производство. Каким образом, сказать сложно. Но местные жители предлагают расселение так называемой «зоны 500», чтобы у этих людей была какая-то альтернатива получить компенсацию и приобрести жилье где-то ещё. Возможно ли это?

– Расширение самой зоны работ технически невозможно. Чаша карьера уже сформирована. Как я уже сказал, подземным способом они могут работать дальше, ещё есть запасы руды. Открытым способом добыча руды так и так происходить не будет. Если вы обращали внимание, раньше сама чаша карьера имела транспортный доступ, то есть туда можно было спуститься. Уже много лет доступ к ней закрыт, и за счет того, что происходит эрозия почв, вот эти дорожные транспортные маршруты, которые уже были как спуск на дно карьера, завалены из-за этой эрозии, поэтому доступа туда вообще нет. Поэтому расширять границы для того, чтобы увеличить санитарно-защитную зону какую-то – такого не предполагается.

- Еще один наболевший вопрос: сейчас фиксируется превышение ПДК по формальдегиду. По вашему мнению, откуда могло взяться это вещество? Муссируется разная информация, в частности, что якобы сибайский филиал УГОК может закупать формальдегид для нейтрализации диоксида серы…

– Информации, что они закупали этот элемент, никогда не было, но лучше узнать это у УГОКа. Здесь в технологическом процессе он не нужен.

- Каким образом тогда он появился в городском воздухе?

- Формальдегид сам по себе - это же синтетический продукт.  Он имеет такое название, когда уже произведен. Это не газ, он так не образуется. Его надо синтетически сделать. Возможно, где-то были какие-то остатки... Тут надо обратить внимание на другое. Был один случай, когда ситуация была связана с формальдегидом. В тот же день повторно мы сделали замеры – они ничего не показали. Мы склоняемся к следующей версии. Искусственный датчик забирает в себя воздух, например, он заточен под то, чтобы анализировать формальдегид или же какой-то другой газ. Когда прибор определяет какие-то другие газы, то он может обозначить конкретный газ под другой, который спектрально подходит под этот вид газа. Он просто его может выдать как формальдегид, об этом нам рассказали химики. Превышение ПДК по формальдегиду не носит регулярный характер. Формальдегид замеряется лабораторией Роспотребнадзора – больше никто не может измерить, так как нет подобных датчиков. Они же делают замеры регулярно.

- Насколько я понимаю, формальдегид не включен в обязательный перечень химических элементов, которые указаны в каких-либо документах. Есть диоксид серы, сероводород и другие шесть элементов - об этом нам рассказали на измерениях специалисты из Кумертау. Но среди них нет формальдегида. Или всё же ежедневные замеры по нему есть? 

– Но у них же датчик шире спектра. Вот у нас формальдегид не показывает, потому что в приборе его нет. А когда он в воздухе был, то прибор определял его ошибочно. У нас ведь, бывает как – то марганцовка, то хлор – вся таблица Менделеева. Вот сейчас вы уедете, и обязательно появится какой-то другой элемент. Мы тоже беспокоимся. Я, например, дергаю комбинат, спрашиваю, откуда у вас формальдегид, почему показывает. Они сами без понятия, потому что это продукт, который не может образовываться от того, что там в карьере. Ни один элемент, который находится в земле нашей, не может быть основанием для создания или воспроизводства формальдегида. Ей-богу, даже если взять у кого-то чашку там, брызнуть – формальдегид там полчаса фонить будет.

Пошёл, снял, зафиксировал превышение. У нас даже его искать негде, он может быть здесь только в привезенном виде – это подтверждают в лаборатории сибайского филиала УГОК. Причём в тот раз, когда появился  формальдегид, никто из наших служб не приглашался на эти замеры.

- То есть, на замерах оказались только общественники, и то совершенно случайно, насколько мне известно?

- Позвонили Эдуарду Кадырову (активисту группы «Сибай, дыши!», - прим. ред.), взяли его с собой. Поехали, замеры сделали, показали – да, действительно, превышение. Но когда я поднял шум по этому вопросу, повторно выехали –  нет в этих местах нигде формальдегида. И потом на каждый замер выезжали общественники – они даже установили между собой дежурство, и никаких превышений не было.

- Сейчас вопрос как раз по замерам за последние два дня. По словам общественников, во-первых, информирования никакого не было - они видели протокол. До этого руководитель местного отделения Роспотребнадзора отказался выдавать результаты замеров, ссылаясь на то, что это не в его компетенции. Хотя, по сути, представители этого ведомства должны защищать права потребителей. И в этом протоколе, который они всё-таки увидели, оказалось, что 26 и 27 ноября было превышение по формальдегиду, превышение ПДК диоксида серы тоже. И тут же, по словам активистов, на официальных протоколах стоят нули. Как такое вышло?

– Официальные протоколы, о которых они говорят, формируются по замерам УГЗ Сибая. Мы не проводим замеры по формальдегиду, у нас нет технической возможности, не нужно путать. У нас рассчитаны приборы на диоксид серы, на сероводород, азот, диоксид азота. Формальдегид – это редкое вещество. Скажу больше – смысл его замерять, если это промышленный продукт? У нас измеряются газы, которые образовываются естественным путем – упор делается на автомобильные выбросы и газы с карьера. Если формальдегид обнаружить, через 15-20 минут он вступит в реакцию с кислородом, и его уже не обнаружишь.

    Подобная история была с хлором. Тогда общественники купили датчики на хлор, которые каждый день в одно и тоже время показывали это вещество в воздухе. Активисты сами не поймут, и мы никак не можем прокомментировать, так как не специалисты.  Обратились к членам СПЧ –москвичам, они со своими приборами приехали – попросили объяснить нашу ситуацию, мы в тупике сами. Тогда же и было озвучено, что есть такое понятие как перекрестные эффекты. Забор других газов выдаётся как вот этот, на который заточен датчик.  В общем, они приехали со своими приборами, хорошо всё измерили утром. Мы здесь собрались, ситуацию обрисовали, вечером снова собрались – они сказали: «ребята, не пугайте людей, не занимайтесь ерундой. Сдайте свой прибор обратно, потому что хлора тут нет и быть не может». У нас с ними доверие - это незаинтересованные люди, профессионалы.

Ровно та же история касается формальдегида – название страшное, но не про нас эта история. Она, например, интересна будет в социальных сетях.

- Но ведь ее активно муссируют и обсуждают...

– Кто?  Мы штучно всех считали. Мы все знаем, кто это обсуждает. В группе «Сибай, дыши!» 12 тысяч человек – обсуждает 30 человек всего.  Но это не та история. Понимаем, когда диоксид серы возникает, я тут же активизируюсь и узнаю что там случилось, что поменяли в технологическом процессе. Возможно, вот этот всплеск связан с землетрясением, которое было в конце ноября в Челябинской области. Но это реальная история – земля колыхнулась, микротрещина образовалась, и где-то выдуло. Рядом было, всего 16 км от Сибая.

- Знаете, есть версия, которая работает наоборот в сторону Сибая. То, что источник землетрясения находится вовсе не в Челябинской области, а в Сибайском карьере, в котором могли обвалиться стены затопленных шахт. Сами сибайцы описывали, что это было похоже на взрыв, он мог стать отголоском и дойти до Челябинской области.

– Вы сами-то в это верите, нет? Есть сейсмологическая служба, над нами находится очень много спутников, на них стоят сейсмодатчики.  Поэтому проблем показать где произошло землетрясение сейчас никаких нет, можно показать с точностью до метра. Вот специалисты и сказали где это находится с точностью до метра – на границе Кизильского района Челябинской области и Башкортостана.  Эти службы никак не могут ошибаться.  Версия здесь может быть, но нужно здесь оперировать сухими фактами. 

Интересная история была с разломом на Сибайском карьере…

- Да, жители говорят, что она увеличилась в размерах даже и продолжает увеличиваться.

– 30 лет уже эта трещина есть. У нее даже название особенное – геологический Восточно-Сибайский разлом, кажется.  За это время целое поколение успело родиться, с которым мы общались, как раз им 30 еще нет.

IMG_20191128_160638.jpg

- На ситуацию с Роспотребнадзором, когда они выехали на замеры в Сибай, якобы не уведомив муниципалитет,  Вы получили какой-то ответ и объяснение от ведомства?

– Ничего не объяснили. Мы отправили письмо, месяц уже прошел, ответа нет. Второе письмо вот направили. В тот раз мы не зафиксировали превышение ПДК – они нашли 1,6. Мы, соответственно, попросили прокомментировать ситуацию. Они сами ищут ответ у Минэкологии.

- Очень много вопросов и мнений по поводу станции для мониторинга измерения воздуха, которая была установлена за зданием городского рынка. Почему ее поставили так далеко от карьера, кто выбрал такое место?

– Это самый край жилой зоны, которая относится к городу. Зона, которая защищается. Когда мы обсуждали установку станции на территории комбината, активисты «Сибай, дыши!» сказали, что потом что-то будет не так и не то. Изначально место было здесь, недалеко от здания администрации. Вообще же было три варианта – в центре города, на улице Островского и возле рынка. Те, кто подготовил проект, дали предложение по этим местам. Кстати, данный проект был подготовлен НИИ «Атмосфера» – это питерская организация. Они, прежде чем выбрать место, проводили замеры транспортных потоков и затем путем расчетов выбрали эти три точки. Здесь учитывается всё то, что может быть выброшено в воздух. Вокруг карьера есть ещё одна станция – там восемь датчиков по периметру чаши карьера и 11 извещателей. 15 Декабря будет запуск станции вокруг чаши карьеров – при повышении тут же будет оповещение жителей сиреной.  Информация с 8 датчиков будет собираться онлайн. Это совсем другая станция мониторинга промышленного объекта. Мы выбрали самый близкий вариант к карьеру. Этим местом стала территория возле рынка – туда и поставили. Станция, о которой мы говорим – на ней всего четыре датчика. Мы поставим её на баланс, всё это сделаем. Я как раз хочу попросить «Сибай, дыши!», чтобы они зарегистрировались как автономная некоммерческая организация и поучаствовали в Гранте президента Российской Федерации. Тогда они смогут получить возможность наполнить эту станцию другими датчиками, которыми они хотели бы. Пусть там будет формальдегид, или аммиак, например. Такая у меня есть мысль.

- Представим ситуацию, что люди услышали эти самые сирены и поняли, что возникла какая-то опасная ситуация. Что люди должны делать, куда им бежать?

– У нас есть алгоритм оповещения, который мы уже используем. Сначала жителей оповещаем через социальные сети, через телевидение и центральные экраны на улицах города. Для самых тяжелых периодов у нас имеются пункты временного размещения (ПВР), к которым людей довозят на автобусах. Все они находятся в восточной части города.

- Активисты «Сибай, дыши!» и члены СПЧ при Путине в своих рекомендациях писали о необходимости установки в Сибае стационарной токсикологической лаборатории. Это возможно?

- Это не к нам, наверное. У нас же есть постоянная станция. Представляете, что такое токсикологическая лаборатория? Это ведь такой огромный комплекс, его не притащат сюда.

- Так получилось, что в Сибае, кроме УГОКа, есть еще два проблемных объекта – асфальтобетонный завод и Сибайский завод буровых реагентов, где недавно произошла утечка жидкого лигносульфоната. Насколько нам известно, было проблематично установить собственника данного асфальтобетонного завода. Как там обстоят дела?

- Асфальтобетонный завод – это не здание, а оборудование. Как телефон.

- Ну у него же тоже должен быть хозяин...

- Понятное дело. Ну я сегодня, например, отдал, оформил перепродажу, оборудование в другое место ушло. Оно может в любой момент быть продано или передано. Это взял, продал, подарил, передал.

- И все же, проблема установления собственника завода сейчас стоит перед руководством города?

– Я не считаю, что это проблема. Я говорил активистам «давайте не будем дороги ремонтировать и новый асфальт класть, ямы ремонтировать – вы же придете и будете в соцсетях писать, мэр такой-сякой, дороги плохие, мэра на кол посадить». Из двух бед я лучше выберу меньшую. Это все обсуждается лишь в одном месте. Не говорите за тех, кто обсуждает, как за весь город. Если сегодня вы просто на улице начнете спрашивать людей, готовы ли они, чтобы асфальтобетонный завод был закрыт, для того, чтобы экология стала чище... Попробуйте.

- А по поводу Сибайского завода буровых реагентов?

- Это серьезная ситуация, которая мне вообще не нравится. Потому что воспроизводят такие вещи, которые сушат, вредные. Мы же от этого отказались. Они уже вывезли свой лигносульфонат практически полностью. Они по сути могут даже в суд на меня подать – с моей стороны было и приостановление деятельности предприятия, инициация, но если вы спросите, какие действия главы Сибая в этом вопросе, то точно найдете поддержку. Однозначно. Здесь мы с ними боролись, и мы эту ситуацию до конца разрешим. Они будут заниматься только тем, чем нужно. Они уже поставили очистные, их не было вообще, да и не требовались они – работали с молоком. А здесь сушат жидкость, химию, и получают добавки для бурения, чтобы буры не стирались и сохраняли свойства алмазного напыления. Технология очень похожа на изготовление СОМов (сухого обезжиренного молока для детского питания). Эта ситуация полностью на контроле у территориального управления Минэкологии.

- Хотелось бы еще раз спросить про объемные рекомендации СПЧ при Путине, которые были составлены после поездки федеральных членов совета по правам человека в Сибай. В частности, они рекомендуют жителям бороться за получение компенсаций, а властям этому поспособствовать. Однако, со слов жителей, они понимают невозможность этого, потому что медики якобы не связывают их заболевания с экологической обстановкой в городе. Возможно ли будет жителям получить компенсации, ведь они сейчас рассказывают, что тратят на мешки с лекарствами практически последние деньги?

- Любая компенсация носит заявительный характер. Если у нас определен источник, то для выплаты компенсаций нужны необходимые документы, которые будут являться основанием для выплаты. Это заключение не медработников сибайской горбольницы, а заключение соответствующих органов, например, института исследования, которые должны сказать, что да, у человека все, что происходит с его здоровьем, неразрывно и напрямую связано с тем, что он получил это в результате отравления диоксидом серы. Людям, которые ко мне приходят на прием, я говорю – пожалуйста, если можете, езжайте и получайте такое заключение. Я же тоже житель Сибая, почему у меня такого вопроса не возникает?! Не вижу смысла, потому что мы все время находились здесь…

- То есть получается, что люди, которые чувствуют себя плохо, болеют по каким-то другими причинам, не связанным со смогом?

- Вся аналитика, которую мы строили по заболеваниям и по годам, показала, что никаких всплесков либо резких снижений не было и нет. Все, как всегда. Ни по онкологии, ни по заболеваниям верхних дыхательных путей. Действительно, газ раздражает легкие, но здесь было решение Радия Фаритовича, чтобы всех бронхо-легочников увезти – кого в Крым, кого в здравницы Башкирии. Всех, кто на учете стоял, не потому, что это у них из-за серы, а потому что им сложнее в данной обстановке это все переносить. Они более чувствительные. Заодно и реабилитацию провести. Большой вклад в это внес Андрей Геннадьевич Назаров, как житель Сибая, как земляк, он сказал «своих земляков сам повезу, куда они захотят». Когда узнали, что будут путевки, жители просто атаковали больницу – шли со всем, что у них там было. Вот живет житель, ему лет 50, он никогда не имел заболеваний дыхательных путей, он приходит и говорит: «Все, я умираю, мне нужна путевка». А мы взяли тех, у кого действительно были проблемы, пациенты были на учете у участковых врачей.

Порой, когда ты работаешь, думаешь: «Надо поговорить с людьми, которые агрессивно настроены там, в соцсетях». Я нисколько на них не обижаюсь, возможно, у них есть какие-то другие личные проблемы. Я начал приглашать таких людей. Всего было человек 50, из них отобрали человек 12-15. Мы просто приглашали их – это был не прием, а просто беседа, просто сесть и пообщаться. Может он такой, потому что у него воды дома нет, например. Половина из того числа просто молчала, потом другая часть сказала: «Спасибо, мы вообще претензий никаких к главе не имеем», – и перестали писать плохие вещи.

- Получается, те, кто отсеялись, это просто так называемые критики «диванного активизма»?

- Они поняли, что мы их читаем, наблюдаем за ними. Мы переписывались, и вся эта переписка шла исключительно в положительном ключе. Остались человек 12, они пошли на контакт, я стал с ними встречаться. Оказалось, что далеко не все люди такие негативные, эта живая практика будет у нас и дальше.

- Но ведь, если просто дышать парами диоксида серы, можно же отравиться…

– Есть общепроизводственные нормативы по этому газу. 10 ПДК в промзоне – максимальный ПДК, где можно работать, используя индивидуальные средства защиты. Рабочая смена 10 часов. Причем, по данным токсикологов, дыхание дома восстанавливается. Прокашлялся, прочихался, и все. Выхлопные газы гораздо опаснее и вреднее. Но к этому запаху все люди просто привыкли. Просто у диоксида серы запах неприятный, люди начинают чихать и разу пугаются. Сера же пахнет жжеными спичками. У всех ведь рецепторы по-разному работают. Мне он есть-нет, все равно. 

- В конце октября активист «Сибай, дыши!» и член СПЧ Башкирии Эдуард Кадыров сообщил об угрозе загрязнения питьевой воды в Сибае. Это связано с обнаруженным новым месторождением меди в Абзелиловском районе у реки Большой Кизил, в пойме которой расположен Сибайский водозабор. Есть ли такая угроза?

- Кроме одной статьи о том, что есть месторождение в той зоне, больше ничего нет. Даже хотелок еще нет. Констатация факта просто. Здесь нет проблемы, везде можно найти месторождение, это ведь Зауралье, богатый рудный край. Видимо, Абзелиловский район также хочет иметь масштабные проекты. Я особых рисков для Сибая не вижу. Это настолько далеко, когда это будет и что… Мы сегодня говорим, чтобы разведанное Новопетровское месторождение можно было начать проектировать в 2027-2029 годах. Здесь цифры идут на десятки. Пока он заработает, нас точно уже не будет. Однозначно, если риски какие-то будут, мы будем их изучать.

- В завершении беседы хотелось бы отметить, что вы руководите городом с 20 ноября 2017 года, как раз два года на посту мэра. Что вы поняли про Сибай за два года своей работы? Что бы вы рассказали о Сибае человеку, который никогда не был в этом городе, но хотел бы побывать?

- Сибай – это признанная столица башкирского Зауралья, он по праву является жемчужиной Башкортостана. Действительно, в этой зауральской зоне много богатств. И нас окружают чисто башкирские районы. С Сибаем связано, прежде всего, развитие башкирской культуры, башкирского этноса и сохранение башкирских традиций. Это все здесь. Исконно на башкирском языке говорят только здесь – Абзелиловский, Зилаирский, Хайбуллинский, Баймакский, Зианчуринский – все исконно башкирские районы. Их жители говорят: «Бында башкорттар эшейлер» - чисто на башкирском языке. Сибай сегодня – энергично развивающийся город. При всех прочих проблемах здесь очень серьезная социальная структура. Он не только является промышленным центром, хотя у нас есть сложности и с индексом, но мы это выправим. Есть другие серьезные проекты в разных направлениях. Во многом они будут связаны с минерально-сырьевой и природно-сырьевой базами нашей зоны. Есть базальтовое месторождение, которое можно использовать в космической и авиационной промышленности. Это, конечно же, и центр здравоохранения – здесь перинатальный центр, туберкулезный диспансер, сюда приезжают и здесь обследуются. Это культурный центр, образовательный – пять колледжей и один вуз по всем профилям и направлениям. Такого нет нигде, не считая Уфы и Стерлитамака. Сегодня Сибай является серьезным местом проведения всероссийских мероприятий – это «инвестсабантуй». Мы в этом году сделали ребрендинг, ведь раньше это был всего лишь форум. Сибай – суровый город с серьезными людьми, со своим нравом и характером. Здесь много заслуженных жителей города, которые участвовали в развитии его. В 2020 году у Сибая юбилей – молодому городу будет 65 лет. Живем насыщенной жизнью, стараемся в нее вовлекать соседние районы. Есть серьезные сдвиги, город преображается, модернизируется. Стараемся создавать условия для бизнеса – эта тема для меня близка, я сам восемь лет проработал в банке. Многие из бизнесменов – те, которых я поднимал, поддерживал. Жизнь и будущее Сибая всецело неразрывно связано с моим общим пониманием. Я патриот сам по себе. И боец. 

Следите за нашими новостями в удобном формате - Перейти в Дзен , а также в Telegram «Однажды в Башкирии», где еще больше важного о людях, событиях, явлениях..
ПОДЕЛИТЬСЯ






важное