В Нефтекамске, в конце ноября от диабета скончалась молодая девушка Кристина (имя изменено - прим.ред). Восемь суток она провела в городской больнице Нефтекамска, а после того, как ее с улучшением выписали из реанимации в общую палату, уснула и больше не проснулась.
«У нее не было проблем в личной жизни»
Перед смертью девушка успела сказать, что несколько дней не принимала инсулин. Врачи подтверждали: такое состояние, в котором она поступила в больницу, не могло возникнуть за один день.
– По большей части это случилось из-за ее халатного отношения к своему здоровью, – подтвердила мама девушки. – Все лекарства, а она принимала Лантус и Хумалог, у нее были. Она просто относилась безалаберно к своему здоровью.
В больнице выяснилось, что она несколько дней не колола инсулин и несколько дней у нее был высокий сахар.
– Мы настолько ее не контролировали, не спрашивали, поставила ли ты сегодня инсулин, – признает мама. – Я знала, что она его ставит, потому что его регулярно требовалось выписывать, я ходила за лекарствами. Ввиду того, что заболела она в немаленьком возрасте, в 13 лет, она была самостоятельна в этом вопросе. Говорила: «Я не маленькая», не давала кому-то делать ей укол. По большей части все было на ее совести.
Никакого психолога, по словам мамы, Кристина не посещала. Училась в училище, проблем с учебой в целом не было, хотя часто пропускала занятия по состоянию здоровья. То сил нет, то простуда.
– У нее не было каких-то проблем в личной жизни. У нее и парень был, все у них хорошо было. Поэтому, почему она отказалась принимать инсулин, нам непонятно. Точно не из-за личных причин.
«Я задыхаюсь, заберите меня»
Резко плохо девушке стало в один из ноябрьских дней. У девушки начался кетоацидоз. Диабетический кетоацидоз – острое состояние, характерное высоким сахаром в крови, вызванное длительной нехваткой инсулина. Если срочно не вывести человека из этого состояния, может наступить смерть.
Восемь дней девушка провела в реанимации. А в то утро, когда после гололеда в реанимацию поступило много людей и нужно было освобождать койку, Кристине сделали капельницу и перевели в общую палату. Сахар на тот момент был 8 ммоль/л.
– Моя дочь всегда, даже зимой спала с открытым окном. А тут ее положили в палату с бабушками, и те, конечно, не разрешили ей открыть окно. «Я задыхаюсь, – говорила она нам, – заберите меня». Ей не хватало кислорода. В морге потом написали, что умерла она от отека мозга.
Родители стали добиваться другой палаты для дочери. Когда Кристину перевели в двухместную, сразу открыли окно, и она успокоилась.
– Мы спрашивали, какое теперь у нее лечение. Сказали, что только один раз в день будут ставить капельницу. Вот поставили утром. В обед проверили сахар – он уже был 30. Никто не пошевелился. Вечером сахар был 24. А ведь все это время она не ела почти, только пила воду. На ночь поставили инсулин. После этого ребенок у меня уснул и не проснулся.
«Он занят»
В больнице произошел настоящий разбор полетов. На простых врачей начальство просто кричало: «С каких пор у нас диабет – смертельное заболевание» и «Почему у нас в больнице умирает ребенок?».
Дозвониться до главного врача городской больницы Нефтекамска Тагира Гизатуллина не представилось возможным, секретарь просто отказалась переводить на главного врача. «Он занят», – сообщила она нам.
В Следкоме РБ сообщили, что проводится доследственная проверка по факту смерти несовершеннолетней девушки в Городской больнице г. Нефтекамска. По результатам проверки будет принято процессуальное решение.
Родители отказались от каких-либо претензий к больнице, хотя вопрос о переводе их дочери из реанимации в общую палату, где у нее снова поднялся сахар до 30 ммоль/л., вызывает у них большие вопросы.
Мама очень переживает смерть своей дочери, для которой диабет стал смертельным заболеванием.