Откровения перед приговором: эксклюзивное интервью бывшего вице-премьера Башкирии Евгения Гурьева

Предлагаем вам краткий текстовый вариант интервью, полную версию смотрите на совместном You-Tube-канале ProUfu.ru и UTV – «Время свободных».

– Добрый день, Евгений Александрович. Ваш тандем с премьер-министром Рустэмом Мардановым называли «счетоводами». Речь вовсе не про банковское происхождение. Вас это задевало? И насколько это было обосновано?

– Это просто не должно как-то кого-то задевать. Прозвища могут быть какими угодно, но для лица, занимающего государственную должность, важнее работать в рамках закона. Я понимаю, какой акцент в этом прозвище есть, даже подозреваю, кто его придумал (впервые это слово было применено в материалах Рамиля Рахматова – прим. ред.), но плохого в этом не вижу. В этом и нет ничего плохого, так как мы действовали в рамках государственной политики, и чаще она была федеральной.

– Продолжим тему. Наше с вами заочное противостояние началось с санаториев и ГУПов. Все приватизировалось или «прихватывалось». Это было правильным решением?

– Если не ошибаюсь в цифрах, к моменту моего назначения было 186 республиканских унитарных предприятий и обществ с долей республики. При этом есть четкая обозначенная линия, что к 2025 году в стране не должно остаться предприятий с такой организационной основой. ГУПы будут ликвидироваться.

Началось вовсе не с санаториев, а с учреждений, получивших статус автономных учреждений. Правительство Хамитова не имело цели на продажу санаториев, но форма хозяйственного общества позволяет сейчас привлекать в них новые инвестиции. Дело в том, что статус ГУП не позволяет привлекать инвестиции, но предполагает государственные функции. Смена статуса при участии республики на 100% расширяет возможности. Обратите внимание, ни один из санаториев при нас не ушел из республики. Но при этом возможности у новой команды теперь шире.

– А санатории без учета социальной нагрузки вообще окупаемы? Я имею в виду первую пятерку.

– Окупаемы, и прибыль у них есть.

– Главный финансовый документ года (проект бюджета РБ на 2021 год и на плановый период 2022 и 2023 годов – примечание) будет принят на днях. Вы как-то говорили, что профицит при Рустэме Хамитове был за счет оптимизации социалки и медицины. Коронавирус все поменял, правильно ли вы тогда действовали?

– Просто ответить на этот вопрос нельзя. Минземимущества РБ не подчиняется Минфину РФ. Но есть федеральные кредиты до 0,5%. Их просто глупо не брать. Но при их согласовании коллегам приходится говорить (как в банке) о кредитной истории региона. Что есть у региона, что можно приватизировать или оптимизировать. Некоторые вопросы вызывали у меня сомнения, я их высказывал, но итоговое решение принималось руководителем и его приходилось исполнять. Но все понимали, что это федеральная политика.

Лично я, да и мое руководство, действовали в рамках этого. По-человечески, я понимаю, что многое было неправильным, но чиновник – это функция.

– Профицит бюджета при вас и дефицит сейчас. Что правильнее?

– Здоровый дефицит – это правильно. Это развитие и движение экономики.

– Мы с вами условились не лезть в детали уголовного дела, но все же должны обозначить некоторые моменты. По результатам следствия я не увидел ваш корыстный умысел, во всяком случае доказанный. Но для меня, как вашего оппонента, очевиден урон. Условные ахметовы-мансуровы в плюсах, но на скамье суда только вы. Вот сейчас я должен поверить в то, что вы – мальчик-ботаник, которого использовали хитрые дяди?

– Нет. Тут нужно вернуться к статусу чиновника. Следствие не нашло ничего по моему обогащению. Все, что у меня есть, приобретено еще до работы в Правительстве РБ. Но на постановку вашего вопроса я отвечу иначе. У чиновников есть два варианта действий – в пользу или не в пользу. Если есть сомнения, то поступи по закону. Утрируем: условный застройщик попросил право выкупа. Формально все правильно. Если отказ, то – та же прокуратура или суд (кстати, выигранный со стороны истцов). А как же поддержка бизнеса? В итоге мне приходилось поступать по закону.

В моей истории меня напрягает именно это. Я поступал по закону, а мои дочери дерутся в школе за имя своего отца. Меня вообще больше напрягает данная сторона этой истории. Школа улицы Достоевского (СИЗО – примечание) учит ценить семью.

– Одновременно личный и общий вопрос. Не стыдно за подпись под законом о критерии нуждаемости по земле для многодетных?

– Я сам многодетный отец. Но вернемся к ответу на вопрос про оптимизацию. Коллега говорит первому лицу, что федералы требуют это. Я лично был против и это озвучивал. На самом деле в республике земли всем хватит, ее много. Но это было исполнение федеральных установок.

– Кстати, про землю. Где подводные камни в новом законодательстве про муниципальное самоуправление и землю?

– Все звучит очень правильно. Тем более федеральный закон говорит, что регионы имеют на это право. Заявка и цели поставлены правильно. Если нынешняя команда их выполнит, то я буду только рад.

– Вы как-то скромно сомневаетесь?

– Графические карты в Росреестре или Минземимущества РБ могут быть. Но вчера это было чистое поле, а сегодня роща или болото. Есть множество чисто специфических проблем. Поэтому повторюсь в своем пожелании удачи.

– 23 ноября будет объявлен приговор. Что будет потом? Есть планы остаться в РБ или уехать?

– Есть тяжелое ощущение перед семьей. Хочется выйти из этой истории. Возможно, уехать на время. Есть предложения как в республике, так и вне. Но меня лично радует, что знакомые люди на улице не стесняются и жмут руку. Но, наверно, лучше уехать на время.