пришлите новость

Политолог Станислав Шкель: «Ситуация в РКБ – результат неэффективности системы управления в стране»

15:35, 23 апреля 2020

Мы и весь мир стали жить в последние месяцы в условиях новой реальности. Мир стал очень маленьким. Фантасты уже издают книги о новой реальности, население различных стран ругает свои правительства. Мы поговорили с политологом Станиславом Шкелем о реакции федеральных и региональных властей на возникшую угрозу, а также об уроках, которые надо извлечь из ситуации с РКБ имени Куватова.

Политолог Станислав Шкель: «Ситуация в РКБ – результат неэффективности системы управления в стране»

Станислав, к нам в РФ COVID-19 официально пришел позднее. Нас называли островом благополучия, власть излучала уверенность. Но все оказалось не так. Власть изначально притворялась или угроза оказалась настолько непредсказуемой?

 

Я думаю, что власть просто недооценила надвигающуюся угрозу. Действительно, в Россию вирус пришёл позже. Это изначально являлось преимуществом, и власти могли принять превентивные меры, учитывая опыт Китая и Европы. Но ничего этого сделано не было. Я считаю, что это произошло в силу сугубо политических причин. Сразу после Нового года Кремль инициировал вопрос о конституционных поправках. Этот вопрос крайне важен для Путина. Соответственно, вся государственная политическая машина стала работать на реализацию этого вопроса, а другие проблемы стали восприниматься как побочные. Пандемия и карантинные меры в этой логике изначально рассматривались как препятствия для реализации планов по проведению референдума. Поэтому вместо того, чтобы внимательно анализировать опыт других стран и заблаговременно готовиться к угрозам, Кремль упорно не замечал надвигающуюся проблему вплоть до того момента, когда заражения стали стремительно охватывать Москву и другие российские города. В то время, когда Китай и Европа буквально полыхали от стихийной пандемии, в России эта проблема находилась на периферии новостной повестки. Именно вопросы конституционных поправок и референдума заботили Кремль, в то время как следовало форсировано готовиться к эпидемиологическому вызову и срочно укреплять учреждения здравоохранения. К сожалению, политическая целесообразность взяла верх над здравым смыслом и соображениями национальной безопасности.

Это демонстрирует неэффективность текущей управленческой системы в России. Политическая элита задачи по собственному политическому выживанию ставит выше безопасности граждан. Это, безусловно, очень печально.

 

Почему, не считая нескольких обращений к населению, президент не захотел играть первую роль в борьбе с коронавирусом? В Москве первая скрипка – Собянин, а в регионах – главы.

 

Я думаю, что поведение президента ещё раз подчёркивает тот факт, что он не собирается покидать свой пост после 2024 года. Поэтому сохранение высоких рейтингов и общественной поддержки является для него приоритетной задачей. Это требует перекладывания ответственности за все непопулярные карантинные ограничения на губернаторов. Президент объявление о нерабочих неделях и анонсы о финансовой поддержке регионов, предпринимателей или секторов экономики оставляет за собой, а карантинные ограничения, которые возмущают народ, возлагает на губернаторов. В целом, Путин понимает, что такую сложную проблему без масштабных издержек решить невозможно. Проигравшими после эпидемии будут почти все. В этой ситуации рациональной стратегией является попытка переложить основное бремя ответственности на своих подчинённых, а самому изолироваться от острия проблем. Именно это и делает президент.

 

Параллельная история, но не менее важная для нас – нефтяная война с саудитами. Итог в цифрах говорит не в нашу пользу. С самого начала это был очевидный риск. Почему Игорь Сечин оказался самой сильной частью «коллективного путина»?

 

Я думаю, что Сечин играет схожую роль «громоотвода» для Путина, как и губернаторы, но только в области экономической и энергетической политики. Как известно, Сечин особенно усилился после возвращения в 2012 году Путина на пост президента и обострения кризисных явлений в российской экономике в 2014-2015 гг. Проблемы обострили дискуссию в правительстве по поводу антикризисных мер. Доминирующей точкой зрения тогда среди значительной части элиты являлся план по приватизации ряда госкомпаний, в том числе нефтяного сектора. Это могло наполнить государственную казну и увеличить эффективность госкомпаний, но несло политические риски перед электоральным циклом 2016-2018 годов. Путин вовсе не был намерен увеличивать конкуренцию в нефтяном секторе. Напротив, его интерес был связан с повышением монопольного контроля над этим сектором. Поэтому вместо приватизации мы увидели экспансию государственной компании «Роснефть», которая поглотила всех основных конкурентов и стала доминирующим игроком на российском нефтяном рынке. Апогеем этой экспансии стало поглощение «Роснефтью» компании «Башнефть». А ключевые противники этой стратегии были повержены. Например, министр экономического развития Алексей Улюкаев оказался в тюрьме по обвинению в коррупции. Безусловно, возвышение Сечина отвечало ключевым политическим интересам президента. Но, как мы видим, установление монополии в энергетическом секторе и отсутствие альтернативных точек зрения приводит к падению качества принимаемых решений. Срыв сделки со странами ОПЕК, инициированный Сечиным, наглядное подтверждение того, что при авторитарном принятии решений без необходимых дискуссий в рамках широкого экспертного сообщества, приводит к ошибкам, которые стоят весьма дорого для экономики. Но после «дела Улюкаева» никто из представителей элиты не рискует спорить с Сечиным.

 

На этом фоне у взрослого обывателя, который помнит 1980-е годы, возникает вопрос о целостности государства. Нет ли тут аналогии с развалом СССР?

 

Я думаю, что несмотря на действительно серьёзные кризисные вызовы, ситуация в современной России существенно отличается от СССР и говорить о реальных угрозах распада страны преждевременно. СССР представлял собой очень разнородное в экономическом и культурном смысле государство. 15 республик имели ярко выраженную этнонациональную идентичность и почти каждая из них имела заметный экономический вес. Русские в составе СССР не являлись этническим большинством. Поэтому после краха коммунистической идеологии республиканские элиты или оппозиционные движения легко использовали идеологию этнонационализма, которая стала главным стержнем мобилизации населения для слома коммунистической системы. Россия состоит из 85 субъектов, каждый из которых имеет несущественный политический и экономический вес. Поэтому, чтобы бросить вызов центру, региональные элиты должны решить проблему «коллективного действия», то есть создать коалицию с другими регионами. Но это сделать очень трудно в условиях, когда Кремль строго следит за всеми проявлениями нелояльности региональных элит. Но если даже это получится сделать (как это удалось сделать на парламентских выборах 1999 г., когда элиты Москвы, Татарстана и Башкортостана создали коалицию «Отечество», бросив вызов Кремлю), я не думаю, что они объединятся на основах сепаратизма. В отличие от СССР, русские в России составляют 80% населения. За редким исключением, большинство этнореспублик полиэтнические. Поэтому альянс региональных элит с этнонациональными движениями возможен, но будет иметь куда меньшую общественную поддержку, нежели это было в период распада СССР в союзных республиках. Кроме того, российская экономика, которая функционирует, в целом, на рыночных основаниях куда более гибкая, нежели плановая система СССР. Наконец, для сценария развала страны необходим такой фактор, как деморализация армии и силовых органов. Как известно, в России одним из столпов устойчивости политического режима является именно силовой блок, общее состояние которого совсем не кризисное. По всем этим причинам я не ожидаю повторения драматического сценария краха СССР. По крайней мере, в ближайшей перспективе. Если же это и начнётся, то затронет не всю Россию, а лишь отдельные республики. Прежде всего, республики Северного Кавказа.

 

Трамп влил в поддержку экономики США 2 трлн долларов (сопоставимо со всей экономикой РФ). По сути, это «вертолетные деньги», напечатанные станком. Но при этом доллар растет, нефть падает, активы и компании в мире дешевеют. Не окажется ли так, что в один момент американцы купят весь мир?

 

Мне так не кажется. Ведь кроме США, есть вполне себе экономически мощные Китай, ЕС, страны Азии и Латинской Америки, страны постсоветского пространства, включая Россию. Хотя США продолжают оставаться самой влиятельной экономикой мира, все же мировая экономика слишком велика, чтобы её могла поглотить одна держава, даже такая мощная, как США.

 

В условиях, когда регионы каждый сам за себя, некоторые наблюдатели заговорили о новых федеральных отношениях. Без реальных своих денег в регионах – это говорить преждевременно. Но Владикавказ «встал» именно за деньги и экономические требования. Что это было в Северной Осетии?

 

В Северной Осетии был стихийный бунт против ограничительных карантинных мер, которые не сопровождаются адекватной помощью от государства, которую ожидает население.

Новые федеральные отношения – это новые «правила игры», которые переформулируют существующие экономические и политические отношения между центром и регионами. Сегодня они выстроены абсолютно в пользу центра с ущемлением автономии регионов. Чтобы изменить этот баланс, надо менять законы. Это не могут делать люди, митингующие на городских площадях. Они могут требовать этого, но, чтобы «правила игры» действительно поменялись, к народному бунту должны присоединиться региональные элиты и выступить с аналогичными требованиями к центру. По причинам, которые я уже указывал выше, пока политическая ситуация в России совсем не располагает к тому, чтобы это произошло. Поэтому о реальном федерализме, как мне кажется, пока говорить преждевременно. Но при дальнейшем углублении кризисных явлений в экономике, я не исключаю, что подобные тенденции начнут происходить.

 

Кстати, Росгвардию по всей стране держат на повышенном уровне готовности. Моим знакомым говорили, что могут направить в Москву. При этом в Осетии ОМОН не стал жестко прессовать людей. Простые сотрудники говорят, что готовы написать рапорт. Как будут действовать силовики в условиях кризиса?

 

Я думаю, что в целом, пока у российского правительства есть достаточно ресурсов, чтобы сохранять лояльность силовых органов. Поэтому они будут действовать как прежде, то есть выполнять любые приказы. Некоторые эксцессы неповиновения на местах будут решаться отсылкой к месту напряжённости частей ОМОН из других регионов (как это было во Владивостоке в 2008 году, когда местная полиция отказалась разгонять протестующих, но это легко сделал ОМОН, присланный специально для этого из Москвы).

 

Республика Башкортостан. Какие вы видите ошибки в действиях властей? Кейс РКБ имени Г. Г. Куватова должен иметь последствия?

 

Я думаю, что в целом, ошибки региональных властей – есть следствие просчётов федерального центра. Как я уже указывал выше, в условиях жёсткой централизации проявлять инициативу на местах очень сложно. И все ошибки центра неминуемо отражаются на регионах. Наверное, можно винить и отдельных управленцев, например, главврача РКБ в Уфе за медлительность в принятии конкретных необходимых решений. Но мне представляется, что главная проблема тут системная, а не индивидуальная. Российская система управления – чрезмерно централизованная и зарегулированная. Это приводит к тому, что любая инициатива, даже если она соответствует здравому смыслу, может иметь неприятные последствия, с точки зрения российского законодательства. Поэтому, как мы видим в случае с РКБ, главврач игнорировала сигналы от простых врачей и не закрывала вовремя больницу просто потому, что с точки зрения существующих норм, у неё не было на это достаточных оснований. Другими словами, чрезмерная зарегулированность российской системы входит в противоречие с эффективностью. Чтобы в такой правовой среде принимать верные решения, необходимо быть незаурядной, сильной личностью, готовой брать ответственность. Но в целом, таких людей немного. Тем более в нашей системе такие люди редко попадают на руководящие должности, потому что задачи по контролю за политическими выборами в России требуют от руководителей не столько компетентности, сколько лояльности. Поэтому во всех этих управленческих ошибках я бы искал не индивидуальных виновных, а системные проблемы, которые надо исправлять, чтобы минимизировать подобные ошибки в будущем.

 

Каким вы видите мир и страну к концу года?

Это очень сложный и обширный вопрос. Я отвечу кратко: мир и Россия станут беднее. Но это не означает, что не останется причин радоваться и наслаждаться жизнью. Точно одно – через год, в целом, мир вернётся к нормальному образу жизни и пандемия будет преодолена. С остальными побочными эффектами этой проблемы рано или поздно мы тоже справимся. Главное – не унывать!

Следите за нашими новостями в удобном формате - Перейти в Дзен , а также в Telegram «Однажды в Башкирии», где еще больше важного о людях, событиях, явлениях..
ПОДЕЛИТЬСЯ






важное