пришлите новость

Громкое дело башкирского общественника Сагита Исмагилова становится скандальным

18:10, 14 августа 2017

Громкое дело башкирского общественника Сагита Исмагилова становится скандальным

Сегодня Ленинский районный суд Уфы провел очередное короткое заседание по уголовному делу известного башкирского общественника Сагита Исмагилова. Исмагилов обвиняется по ст. 282 УК РФ, то есть в возбуждении ненависти, вражды по признакам расовой и прочей неприязни. С каждым новым заседанием это скандальное дело все больше превращается в абсурд, свидетели обвинения отказываются от своих показаний, а эксперты оказываются вовсе не экспертами.

Репост преткновения

Примерно в марте 2016 года на публичной странице группы «Сагит Исмагилов» в одной из соцсетей был опубликован пост некоего пользователя Ишбулды Абъялилбаша. Пост состоял из двух частей: в первой на башкирском языке неизвестный автор рассуждал о том, что в нашей республике идет процесс разрушения национального образования и науки. По его мнению, в этом были виновны некие «татарские нацисты». Отметим, что большая часть данного фрагмента была скопирована из речи известного татарского общественного деятеля и экс-депутата Госдумы РФ и Госсовета РТ Фандаса Сафиуллина. Не каждому приятно читать этот отрывок, но никаких реальных призывов или побуждений к действию в нем нет, чтобы это понимать, не нужно быть специалистом, а достаточно иметь здравый смысл. Да и само понятие «татарские нацисты» без привязки к конкретным людям нельзя считать экстремистским.

Вторая часть поста состояла из фотографии страницы книги одного из средневековых авторов. В этой части действительно можно увидеть нелицеприятные высказывания по отношению к представителям определенных наций. Однако эта книга является историческим трудом и, соответственно, не может рассматриваться на предмет экстремизма, о чем есть решения пленумов Верховного суда РФ.

Почти год данный репост никого не волновал, но в декабре 2016 года какой-то прыткий оперативник «с горячим сердцем и холодной головой» увидел крамолу, о чем и написал рапорт. Этот рапорт, то есть мнение сотрудника, стал поводом для возбуждения уголовного дела в отношении Сагита Исмагилова, поскольку группа с постом называлась его именем.

– Из-за того, что мой компьютер был изъят, не могу точно сказать, кем сделан репост. Группа «Сагит Исмагилов» в данной сети – это не моя личная страница, ее администрирует целый ряд лиц. Будь компьютер у меня на руках, я бы смог узнать, кем пост размещен. Но сама публикация была выставлена в первых числах марта, а в эти дни я, в связи с праздниками, не ходил в свой офис, то есть не имел возможности разместить данный пост, – комментирует сам Исмагилов.

23 ошибки перевода

Тем не менее наши бдительные органы все же решили, что автор репоста именно он. Теперь дело за малым – нужно убедиться, что текст имеет признаки экстремизма. Мы имеем основания подозревать, что оперативный сотрудник явно не владел в совершенстве башкирским языком, поэтому сам текст был отправлен на изучение неким специалистам БашГУ.

На своем опыте участия в различном качестве в таких процессах смею утверждать, что самая их главная проблема – это объективная экспертная оценка. На личном уровне автор не раз сталкивался с тем, что чекисты, не стесняясь, говорят, кто, как и за какие суммы им пишет экспертизы. Имя профессора Яковлевой из БГПУ стало для нас уже нарицательным.

От другого системного недостатка таких экспертиз в последние годы стараются избавиться. Если раньше подобные экспертизы штамповали ученые-филологи, то сейчас к ним стараются еще привлечь психологов и юристов. Но в деле Сагита Исмагилова, несмотря на выводы филологов и психологов, отсутствует комплексность оценки.

И те, и другие нарушили главный принцип – оценку конкретных высказываний и лексических конструкций. А главное, рассматривали и вторую часть поста как единый авторский текст, что является нарушением упомянутого решения пленума ВС РФ. При переводе первой части поста на башкирском языке было допущено множество фактических ошибок!

Авторами филологической оценки, судя по документам, выступили доктор филологических наук Зилия Раемгужина и кандидат педагогических наук Татьяна Кобякова. Эти две уважаемые дамы наряду с коллегами никогда в жизни не виделись и не общались с Сагитом Исмагиловым, но почему-то решили, что он негативно относится к татарам. При этом в их заключении от апреля 2016 года говорится, что автором поста был Сагит Исмагилов. Могли ли достоверно знать этот факт еще до возбуждения уголовного дела господа филологи? Явно нет, но тем не менее они сделали такой вывод и скрепили его печатью БашГУ, в котором якобы трудились.

Последнее утверждение мы сделали не просто так. Столкнувшись с явной абсурдностью заключения специалистов, Сагит Исмагилов потребовал вызвать экспертов в суд и допросить их в качестве свидетелей. И вот сегодня судья сообщила, что в ответ на повестку Башкирский государственный университет сообщает, что Раемгужина и Кобякова в штате университета не состоят. Откуда появились печати и заключения в деле, теперь и вовсе не понятно. На предложение ректору БашГУ прийти на допрос руководитель университета в своем письме отказался, отметив, что Исмагилов может оспорить заключение экспертов вместе с решением суда. Ректор Николай Морозкин здесь явно погорячился, раз считает бумажку от непонятно кого поводом для обвинительного приговора. С другой стороны, есть какой-то в его словах цинизм, если внепроцессуальные бумажки и действия своих преподавателей он считает безупречными и достаточными для уголовного преследования.

В любом случае итог нашего повествования о заключении состоит в том, что это пока просто бумажка, которая написана непонятно кем, непонятно для чего и не может учитываться судом. Сагит Исмагилов с первого заседания своего процесса требовал от суда провести уже нормальную комплексную судебную экспертизу в специализированном центре Минюста РФ. И только сегодня суд дал на это разрешение. Не стоит обманываться, что данный центр даст противоположное заключение (ожидать от одного органа исполнительной власти позицию, отличную от позиции ФСБ, наивно). Тем не менее этим сейчас должны будут заниматься конкретные специалисты, имеющие допуски и лицензию. В конце концов, в деле появится официальное судебное заключение, а не бумажки от «сотрудников вне штата», которых об этом оперативник попросил.

Потерпевших нет

Но в любом уголовном деле, кроме самого факта нарушения закона, необходимы еще и пострадавшие, или «терпилы» на полицейском сленге. Следователи и чекисты подготовились к процессу и подобрали сразу несколько таких «терпил». Но вот незадача – половина свидетелей отказалась участвовать в судебном процессе (и тому нашлось множество уважительных причин). А вторая половина свидетелей обвинения вдруг на суде начала говорить о том, что никак не пострадала от каких-либо действий Исмагилова, с ним не знакома, а показания во время следствия давали под давлением следователя или подписывали не читая. За этот форменный позор представителю гособвинения на процессе пришлось краснеть уже не раз.

Как видим, изначально предпосылок, аргументов и фактов для дела против Сагита Исмагилова у следствия и обвинения очень мало. Несмотря на всю сомнительность таких уголовных дел в Башкирии (начиная от Айрата Дильмухаметова, Фанзиля Ахметшина, Роберта Загреева и Виталия Лугового), отметим, что данное уголовное дело состряпано топорно и некачественно, что слишком не похоже на госбезопасность. Следствие велось Следкомом, и нам кажется, что главным инициатором доведения дела до суда не является УФСБ по РБ. А вот о причинах и реальных интересантах осуждения Исмагилова может рассказать следующая цепь событий.

Генерал пришел за долгом

Сейчас Сагит Исмагилов больше известен как национальный и религиозный активист. Но в свое время он был одним из представителей первой волны предпринимателей республики, знакомый с такими людьми, как Виктор Черномырдин или Рэм Вяхирев. Сейчас от былого бизнеса осталась лишь небольшая часть и офисное здание на улице Гафури. В нем находили приют различные башкирские организации, и это мозолило глаза не только силовикам. Все-таки двухэтажное здание в центре Уфы – неплохой актив.

Едва ли не одновременно с уголовным делом к Исмагилову начали обращаться кредиторы. В один февральский день к нему явилась группа людей, среди которых был бывший заместитель министра внутренних дел РБ, а ныне руководитель Центра общественной безопасности Уфы генерал Александр Овчинников.

– До этого под непонятными предлогами ко мне уже приходили сотрудники ЦОБ. А тут эти господа бывшие полицейские заявили, что якобы выкупили мой долг в 1,5 млн у моего бывшего покойного сотрудника. Мне показали напечатанный на принтере текст расписки, мою подпись и печать. Хотя ничего подобного я не писал и не подписывал, – продолжает Исмагилов.

А потом как-то быстро произошел районный суд, в ходе которого общественнику откровенно намекали, что у бывших полицейских все схвачено и он проиграет. Но Исмагилов не растерялся и стал спокойно готовиться к процессу в Верховном суде РБ. В апелляционной инстанции, которая завершилась совсем недавно, здравый смысл возобладал, и расписка ушла на экспертизу. Даже невооруженным глазом было видно, что подпись, печать и напечатанный текст были сделаны в разное время. То же подтвердила и экспертиза.

– Я убедился, что упорная позиция в судах может привести к успеху, у судей еще можно найти совесть и профессиональную гордость. Претензии ко мне были отклонены, сейчас стоит вопрос о подделке расписки, попытке мошенничества, да и в целом в действиях моих оппонентов по этому делу не исключена и другая уголовщина. Не хотелось бы думать, что все повесят на покойного работника. Кроме этого, я сейчас нахожусь и в других гражданских процессах и сталкиваюсь с прочими попытками отобрать мое имущество. Например, мой офис и весь бизнес стоят не менее 35 млн рублей, а конкурсный управляющий делал попытку оценить его в 5 млн. Вокруг всего этого уже возбуждено два уголовных дела, и ничем иным как «отжимом» я назвать это не могу, – продолжает Сагит Исмагилов.

Сагит Исмагилов не исключает и политических мотивов своего преследования. К его мнению прислушиваются в большинстве башкирских национальных организаций, неформальных мусульманских группах. При этом он – последовательный критик политики Рустэма Хамитова.

Поэтому не исключено, что в желании осудить общественника сплелись интересы спецслужб, политиков и рейдеров. Конечно, от нашего башкирского правосудия ожидать можно чего угодно, но все-таки нам кажется, что в этом деле слишком много очевидных недостатков, которые портят позиции гособвинения. Мы будем следить за процессом. Следующее заседание назначено на 24 августа.              


Читайте также


Следите за нашими новостями в удобном формате - Перейти в Дзен , а также в Telegram «Однажды в Башкирии», где еще больше важного о людях, событиях, явлениях..
ПОДЕЛИТЬСЯ






важное